Пресса

"Ножницы" П.Портера, "Независимый театральный проект", реж. Дайнюс Казлаускас

"Ножницы" П.Портера, "Независимый театральный проект", реж. Дайнюс Казлаускас
Выпущенные за год с лишним до "Кухни" в "Сатириконе", "Ножницы" в чем-то похожим образом максимально "достоверно" воссоздают стилизованную обстановку парикмахерской, но, конечно, с совершенно другими задачами и с несколько иным результатом. Американская пьеса, достаточно механистически (но не более механистически, чем "Мученик" фон Майенбурга в "Гоголь-центре", хотя претензий здесь определенно поменьше) адаптированная к московским реалиям, представляет собой пародию на классический детектив а ля Агата Кристи: в замкнутом пространстве ограниченное число персонажей подозреваются в убийстве. Двое сотрудников салона красоты, парикмахерша Кристина и педоватый стилист Антуан, он же Антон Пафнутьевич Курицын, двое клиентов, немолодая жена олигарха Шульмана и невнятный, непонятный "антиквар" Эдуард Скоробогатов, и двое ментов, ах простите, полицейских, капитан Петухов и младший лейтенант Баранов, пытаются выяснить, кто убил проживающую над салоном и сдающую цирюльникам помещение внаем Изабеллу Черни, некогда знаменитую пианистку, жену венгерского диссидента и любовницу Андропова, планировавшую вернуться на сцену, но злодейски заколотую парикмахерскими ножницами. Попутно выясняются всякие подробности - о связи Скоробогатова и Кристины (вплоть до последствий в виде "просто сыпи"), о странной "дружбе" Кристины с убитой Изабеллой, о не менее подозрительных делах антиквара Скоробогатова все с той же Черни... Но фишка, конечно, не в криминальной интриге.

От ординарного формата комедии положений "Ножницы" внешне ушли недалеко, но ярко отличаются одним обстоятельством: по ходу действия капитан Петухов (Игорь Дронов, чей персонаж поначалу работает под прикрытием и заходит в салон побриться, рассказывая о своей жизни в Химках и работе рекламной "морковкой") предлагает публике поправлять участников "следственного эксперимента", вспоминать и подсказывать, как все было "на самом деле". А Дмитрий Малашенко (лейтенант Баранов) и в антракте продолжает работать "коверным" - опрашивая энтузиастов, предпочитающих антракту общение с "живыми артистами". Я с трудом переношу всяческий "интерактив", но в данном случае это не дополнительный прикол, не способ расшевелить публику, а часть концепции: зрители становятся "свидетелями" и уточняют для "следственного эксперимента" детали событий, предшествовавших "убийству". Формально это, конечно, эстрада в чистом виде - когда-то нечто подобное практиковал покойный Яр Арлазоров: "мужик, мужик!" - но, кстати говоря, Арлазоров был опытный драматический актер, работал в театре им. Моссовета, на одной сцене с Раневской и Пляттом. Так что эстрадный формат здесь все-таки становится основной для театральной игры - и благодаря слаженному ансамблю (особенно приятно наблюдать за Мариной Дюжевой в роли Шульманихи, но отлично справляется с задачей и Дронов, на которого выпадает основная ее тяжесть, интересно отходит от своих как телевизионно-пародийных, так и наработанных в театре Виктюка клише Малашенко, завидные по нынешним времена чудеса умеренности и вкуса демонстрирует, изображая гея, Александр Лобанов) игра вполне удается, если честно, против моего ожидания, потому что я в принципе не склонен считать разумным, когда праздношатающихся туристов провоцируют на активные действия во время спектакля - большинство из них и без повода готовы "выступить", "исполнить".

В начале 90-х была такая телепередача - "Игра в детектив", она быстро скончалась, как и большинство тогдашних хороших затей, но идея в ее основе лежала похожая, только интерактив с телевизором на тот момент организовать было сложно (мобильников же не было, ни смс-ок, ни интернета с его сайтами), зато следователя-инспектора и его помощника-сержанта играли Евгений Евстигнеев и Леонид Ярмольник. Но это была именно игра, к тому же сразу незадавшаяся. "Ножницы" - игра вполне успешная, но к игре тут дело не сводится. Вообще формулировка "качественная антреприза", еще недавно сошедшая бы за комплиментарную - сегодня уже недостаточная похвала для такого рода постановок, учитывая, что идет во многих репертуарных и стационарных, даже академических театрах, а уж про менее академические и говорить нечего (я тут недавно имел удовольствие сходить в театр Луны и посмотреть спектакль "Жена на бис" - молчу, молчу). Понятно, что в антрепризе преобладают комедии, но комедия - необязательно смертный приговор искусству. Все чаще именно в антрепризе комедии положений при умелой режиссуре получают пусть и в гомеопатических дозах, но дополнительные измерения. Так, например, некоторое время назад Роман Самгин, поставив в антрепризе Робермана всего-то навсего пьесу Рэя Куни "Клинический случай", соблюдая все правила комедии положений, нашел в спектакле место для элементов сатиры на тему страховой медицины. В "Ножницах" объект сатиры еще более "достойный".

Как сильно отличается (и хорошо бы в лучшую сторону) российская "полиция" от советской "милиции"? Вопрос, как сказал бы персонаж Вампилова, обоюдоострый, при том что риторический. Прибрать к рукам для использования в отделе полезную "улику", пресекая все попытки заподозрить "органы" в чем-нибудь незаконном - для персонажей комедии, облеченных и вооруженных, это вроде как естественно, хотя если вдуматься (но вдумываться необязательно и, может быть, нежелательно) - это совсем не весело. Виновность-невиновность подозреваемых решается в спектакле также интерактивно - зрительским голосованием. И чтоб не заморачиваться подсчетом рук (тоже знакомая схема), судят просто по силе аплодисментов. В нашем случае "убийцей" назначили Кристину. Естественно, "полиция" моментально представила все улики в пользу того, что виновна именно она. Всегда ли так бывает или актерам приходится раз от разу приводить разные аргументы по поводу разных персонажей - я не знаю, но, как говорит под занавес капитан Петухов: "Кого бы вы ни выбрали - мы сумеем посадить каждого". И ведь сумеют. Под бурные продолжительные аплодисменты.